Княжий суд - Страница 3

— Фёдор, дела у меня сегодня, а завтра подумаю.

— На тебя одна надёжа, княже. Спать он мне не даст. Жить уж спокойно не могу, а у Глаши и появиться страшно теперь.

Фёдор ушёл. Я силился припомнить, есть ли на скелете верёвочка или цепочка с крестом. Ежели крещёный, то и священник отпоёт, и душа успокоится. А если нет? Вдруг он католик? Где мне тогда католического священника искать? Вот задал Федька задачу. И не отмахнуться — Федька меня выручал часто, да и десятник он неплохой.

А узнаю-ка я у привидения. Что-то давно я с ним не общался.

Я поднялся к себе в кабинет, заперся, достал старый манускрипт. Начал читать заклинания. Появилось знакомое облако, а в нём — лицо привидения.

— Ну, здравствуй, князь!

— Откуда знаешь? Я не говорил.

— А зачем мне говорить? Знаю — и всё.

— Князь Лосевский, чей скелет в подземелье, был христианином?

— Был, так и крестик на нём висит.

— Не смотрел я, да и темно там. Не очень-то весёлое место.

А чего ты вдруг заинтересовался?

— К холопу моему являться стал, похоронить просит.

— Ай-яй-яй! Неуж без просьбы сами не додумались? Со священником отпойте убиенного да похороните. Оружие его забери, очень занятная штука — колишемард называется. Тебе оно пригодится. На Руси про него ещё два века не узнают.

— Что-нибудь ещё скажешь?

— С потомками Лосевского тебе вскоре встретиться придётся. Вацлав, внук князя в седьмом поколении, здесь появится. Книга судеб его интересует.

— Как я его узнаю?

— Узнаешь. Берегись его. Он чёрной магией владеет. Чародей он слабый, поскольку умом ленив, но мелкие пакости устроить может.

— Это какие?

Но вопрос мой остался без ответа. Привидение стало бледнеть, облачко — рассеиваться, и всё исчезло. Вот так всегда: скажет немного, да и исчезает в самый интересный момент.

Утром я вызвал Фёдора.

— Вот что, Фёдор. Решил я — и в самом деле князя Лосевского схоронить надо. Православный он. Только о деле сем никому ни слова. Прознает кто — расспросы начнутся, откуда покойник. Ты и я! Понял?

— Как не понять. Только ведь гроб нужен и подвода ещё. А отпевать где?

— Подводу в Смоляниново возьмём, там же и плотник есть — гроб сколотит. И в церкви местной отпоёт священник, а кладбище рядом.

Когда едем?

— А прямо сейчас. Верёвки только возьми покрепче, да факелы или светильники.

— Боюсь я что-то, княже.

— И мне не по себе, но думаю — обойдётся всё, дело то богоугодное, должна, наконец, душа христианская покой обрести.

Фёдор ушёл седлать лошадей. Вскоре мы с ним уже скакали по дороге. Добрались до Смоляниново. Фёдор убежал к плотнику — сказать, чтобы гроб сделал и крест. Я же с Андреем, управляющим имения, хозяйство объехал.

Через полдня меня нашёл Федька:

— Готово всё, княже!

Мы выехали к развалинам бывшей княжеской усадьбы.

Фёдор трясся на подводе с лежащим на ней гробом, прикрытым рогожей и подпрыгивающем на ухабах, и небольшим крестом, с перекладиной наискосок. Он всё косился на выглядывающую из-под рогожи крышку гроба, стуча зубами. Я ехал рядом на лошади, поглядывая по сторонам.

Добрались быстро, благо было недалеко.

Фёдор отодвинул бревенчатый щит и отпрянул — из черноты подземелья потянуло холодом. Я сбросил верёвки. Фёдор мялся.

— Ты чего?

— Можно, я после тебя? Я засмеялся:

— Вот уж не думал, что ты мертвяков боишься. Фёдор вздохнул обречённо и перекрестился, бормоча молитву.

Мы спустились вниз. Сверху упал ком земли. Зубы Фёдора снова начали выдавать чечётку.

По переходам мы добрались до мрачного помещения, где так и сидел скелет в ветхих одеждах.

Я попытался вытащить стилет из спины. Не тут-то было. Скелет начал заваливаться назад — я едва успел придержать его за плечо. Фёдор, увидев качнувшуюся мумию с пустыми глазными впадинами и задранной бородой, побелел и отвернулся. Мне пришлось приложить усилия — грани клинка застряли между рёбер.

Стилет я сунул за пояс, скорее — по привычке. С пояса скелета отстегнул ножны со шпагой и прицепил на свой пояс. Лезть с оружием по узким переходам неудобно, но возвращаться сюда ещё раз не хотелось.

Мы завернули скелет в холстину, что предусмотрительно взял с собой Федька. Потащили к выходу. Скелет был лёгок, но нести его было неудобно.

В колодце Фёдор выбрался наружу, я обвязал свёрток верёвкой, и Федька вытянул его наверх.

Затем я выбрался и сам. Не медля, мы опустили останки князя в гроб и накрыли крышкой.

— Княже, я лучше пешком пойду, лошадь под уздцы поведу.

— Фёдор, ты чего? Он в гробу уже!

— Вот когда его священник отпоёт, да он в могиле упокоится — тогда и страхи мои пройдут.

— Ну, как хочешь.

Фёдор пошёл по дороге, ведя лошадь с подводой, я ехал следом.

От нечего делать я вытащил из-за пояса стилет. Интересно, стилет находился в подземелье пару веков, а не поржавел даже. И чего с ним делать? Зачем я его с собой взял? По привычке, наверное, — не могу оружие бросать. Хотя вот — и призрак советовал его себе оставить.

А стилет-то не простой: лезвие четырёхгранное, в полторы ладони длиной, рукоять рифлёная, довольно удобно в руке лежит. Навершие рукояти — с гранями.

Я механически повернул грань навершия рукояти, и оно поддалось. Занятно! Я стал крутить его дальше. Навершие отделилось и оказалось у меня на ладони. Для чего тут полая рукоятка? Я потряс ручку, заглянул внутрь. По-моему, там что-то белеет. Вытащить это «что-то» пальцем мне не удалось, и я решил заняться стилетом дома.

Наконец мы добрались до сельской церкви. А уж в храм гроб занесли холопы. Негоже князю самому этим заниматься, да ещё на виду у деревни, достоинство княжеское блюсти надо.